О глас, что подобен грому, и речь,
Чтоб глотку заглушить Войне! Когда умы
В оцепененьи, безумьем дух охвачен,
Кто устоит? И души угнетенных
В бушующем сражались реве, кто устоит?
Потоки ярости нисходят
С престола Бога, мановеньем брови хмурой
Народы сталкивает он, кто устоит?
Над битвы полем Грех простер свои крыла,
Парит, возликовав, в потоках смерти;
В огонь предвечный рвутся души
И слуги Ада торжествуют по убитым,
Кто устоит? И кто повинен в этом?
Кто сможет дать ответ перед Небесным троном?
То государь и облеченные им властью!
О Небо, ты не внемлишь, твои посланцы совершили это!
--
Для Нового времени, а в данном случае речь идет о 1780х, когда Вильям Блейк написал свой Пролог об Эдуарде IV, это было довольно смело: переложить всю полноту ответственности за кровавый ужас с плеч Бога на людей, непосредственно принимающих решения. Тем самым разрывая тысячелетний порочный круг вседозволенности помазанника, традиционно прикрывающегося божественной волей.
Но время бежит дальше, и мы вместе с ним делаем следующий шаг. Перелагая теперь ответственность с власть предержащих на собственные плечи. Ясно, как звезды в бесконечную тихую ночь, я вижу наших детей, вопрошающих: вам было 30-40 лет, вы были в зените своего интеллектуального и социального развития, почему вы не остановили этот кошмар? Все так, дорогие мои, отвечаю я, все так и более: без вашего участия нам этот добровольный долг не оплатить.
